Лаврентий Иванович Шатунов

Бабушка Юля о Лаврентии Шатунове:

____________________

— А у дедушки вот был отец, или дед ли. Вот маёго вот дедушки — не то отец, не то дед. Как бы не отец… Был настолько сильный!

Раньше — что в лесу? У каждого участка хозяева были ведь. Вот эти богатые — какие-то участки имели, лес. Значит — нельзя рубить. А если поймают кого в лесу — там не штрафовали, ничего… А просто отбирали топоры. Ведь топоры нужно купить, это же деньги.

А он, похоже, — лесничим работал. А нет, он лес вот так же… Его поймали, что он вёз!

И вот отбирали топоры. А он, значит, топор вот — раз, в пень! И попробуй, возьми его. И никто не может. Он, говорит: тот прыгает, прыгает — и ничего не может сделать. Такой сильный был. Вообще-то, конечно, топор сразу и не вытащишь, если так крепко его всадишь, в пень-то. Да, всё наказание и было, что топор отбирали.

— А то, что напилил, нарубил?

— Ну ничего, говорю: вот топор отбирали. Когда он в лес пойдёт? Надо новый купить. Без топора в лес не пойдёт. А я не знаю, бревно отдавали или чё ли. Это я не знаю. Знаю только, так говорили, что вот: топор. Ну да, топор если отберут, то значит, бревно, наверно, разрешали. Это я вот не знаю, запамятовяла уже.

Вот он такой сильный был. Лошадь не вытянет бревно, а он вытянет. Лошадь не возьмёт, а он вытягивал бревно. Вот в гору где-то тяжело лошади. Не все же лошади такие сильные. А он сам вытягивал. Такая сила!..

— А раньше по имени почти не звали… Раньше не звали там по имени, а всё это — как: «Да, чьи дети?», «Чей, да, там Иван?» — «Лаврушкин там!», Лаврентьевич, то есть. А так по именам не звали вот как-то. Как-то всё вот как-то интересно вот. «Да чьи дети?» — «Да вон, Лаврушкины!»