Михаил Михайлович Шарыгин

http://baza.vgdru.com/1/37267/

Род внесен во 2-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 14.12.1838, утвержден указом Герольдии от 29.08.1842. 1 Михаил Васильевич, родился в 1810 (?), из дворян Вятской губ., в 1824 — вступил в службу юнкером, в 1831 — подпоручик, в 1834 уволен от службы, депутат дворянства Чистопольского у., участник русско-турецкой войны 1828-1829, проживал в Епабужском у. Вятской губ., женат на дочери подполковника Елизавете Яковлевне Белицкой, брак заключен 07.06.1837 в Спасском соборе г. Елабуги Вятской губ., за ним в сц. Тохтала Чистопольского у. 78 душ крестьян и 729 дес. земли, в Чистопольском у. доставшихся по наследству от коллежской советницы Натальи Никифоровны Толбузиной 60 муж. пола душ крестьян, родовых в сц. Мурзихе Елабужского у. Вятской губ. 54 души крестьян, за женой в г. Казани деревянный дом, в сц. Елизаветине Чистопольского у. 29 душ крестьян и 290 дес. земли, в д. Алкиной Чебоксарке Чистопольского у. 22 души поселян, за отцом его в Елабужском у. Вятской губ. 160 муж. пола душ крестьян, умер около 1874. 1/1 Калерия Михайловна, родилась 04.01.1843. 1/2 Лидия Михайловна, родилась 10.12.1844. 1/3 Михаил Михайлович, родился 20.11.1852. 1/4 Николай Михаилович, родился 05.02.1854. 1/5 Елизавета Михаиловна, родилась 13.02.1857. 1/3/1 Наталья Михайловна, родилась 15.08.1883. 1/3/2 Татьяна Михайловна, родилась 05.08.1884. 1/3/3 Михаил Михайлович, родился 05.08.1886. 1/3/4 Николай Михайлович, родился 07.06.1888. 1/3/5 Всеволод Михайлович, родился 02.02.1891. Основание: Алфавитный список...-С92; ОРРК НБЛ КГУ. Ед.хр.402. Ч.2. Т.1. Л. 175, 306 об.; НА РТ. Ф.114. Оп.1. Д.3921. Л.26 об.; Ф.350. Оп.1. Д. 1107. Л.14 об.-15, Д.1115. Л.80а, 14 об., 33, Д.1167. Л.51 об., Оп.2. Д.7. Л.153-154, Д.48. Л.82-82 об., Д.85. Л.234 об., 235, Д.430. Л.113 об., Д.516. Л.38-38 об.

________________________

Родился в 1852 году, окончил курс в Императорском училище правоведения, поступил на службу в министерство юстиции. Служба его проходила преимущественно на окраинах, сначала в Оренбурге, затем в Уфе, потом в Туркестане, откуда он был переведён в Тифлис, где занимал должности товарища прокурора судебной палаты, а затем председателя Тифлисского окружного суда.

В 1903 году Шарыгин был назначен на ответственный пост прокурора Ташкентской судебной палаты и вместе с семьей переехал в Ташкент. С 1904 года в Туркестане, как и по всей России, начались митинги, забастовки, демонстрации. Шарыгин был одним из тех, кто по долгу службы боролся с революцией. Он поддерживал обвинения по делам о государственных преступлениях.

Однако Шарыгин не был в состоянии остановить террористические действия из-за того, что не находил достаточной поддержки среди подчиненных, в результате чего в Ташкенте последовал ряд политических убийств.

Несмотря на то что Шарыгину поступали многочисленные угрозы, он не предпринимал никаких мер для своей безопасности. Исполнителем убийства Шарыгина оказался 18-летний Бадрицкий, исключенный из оренбургского Неплюевского кадетского корпуса. На одном из митингов в Ташкенте он призывал к восстанию и избиению видных представителей власти, за что был арестован, предан суду судебной палатой и приговорён к 8-месячному тюремному заключению.

Шарыгин, Михаил Михайлович (гроб).PNG После отбытия наказания, 6 сентября 1906 года, в 11 часов дня, Бадрицкий явился в приемный кабинет прокурора судебной палаты с заявлением, что он желает обратиться к нему с просьбой. В приемной находился один лишь курьер прокурора палаты, доложивший о Бадрицком, которого прокурор приказал принять. Войдя в кабинет, Бадрицкий направился к письменному столу, за которым лицом к входной двери сидел Шарыгин. Достав на ходу револьвер, Бадрицкий в упор произвёл пять выстрелов, после чего он, разбив стекло, выскочил на улицу и бросился бежать, но тут же был задержан курьером палаты и двумя случайно проходившими солдатами.

Шарыгин скончался на месте. За несколько дней до убийства жена Шарыгина уехала в Европейскую часть России и узнала о смерти мужа уже в пути из газет. Бадрицкий был предан военному суду и приговорён к повешению, но был помилован командующим войсками в виду своего несовершеннолетия и приговорён к 20-летней каторге.

https://genrogge.ru/isj/isj-091-3.htm#v33

Подозрительный прокурор В обширном архиве царского министерства юстиции имеется «Дело по письму товарища министра внутренних дел, заведывающего полицией, об уфимском губернском прокуроре Шарыгине».

Интересным оказалось дело. Оно позволило выявить обстоятельства одного примечательного инцидента, происшедшего в 1886 г. в городе Уфа в связи со чтением стихов Николая Алексеевича Некрасова.

Заведующий полицией препроводил на усмотрение министра юстиции «Донесение начальника Уфимского губернского жандармского управления о бывшем в гор. Уфе литературно — музыкальном вечере». Вот что доносил уфимский жандарм министру внутренних дел:

«Сего 5 октября в Уфимском городском собрании был литературно — музыкальный вечер «Кружка», где на эстраде выступил с чтением стихотворения Некрасова «Филантроп» Уфимский губернский прокурор г. Шарыгин, который с таким пафосом стал кричать на весь зал и цитировать слова: «славен не короной графскою, не приездом ко двору, не звездою станиславскою...» и проч., что возбудил всеобщее удивление и сенсацию в обществе, в особенности между иностранцами и татарами, также бывшими на этом вечере и, по своему неразумению, толкующими иначе многое из сказанного стихотворения. Так что в зале: и аплодировали и вызывали «Прокурора!», и шикали, и он составляет предмет разговора, насколько возможно и удобно являться прокурорскому надзору на арену и производить собою неприличные вызовы толпы и суждения о сценическом таланте прокурора. В первых рядах кресел сидели: губернатор, почти все представители учреждений, я, магометанский муфтий, вся интеллигенция и даже в числе публики разнообразной и инородческой был священник Барсов, сын коего, студент Ярославского лицея, привлечен к обвинению в государственном преступлении. При этом докладываю, что прокурор до этого читал некрасовское же стихотворение «Размышление у парадного подъезда», что побудило губернатора сделать ему внушение, но и на это он не обратил никакого внимания и прочел «Филантроп», не менее тенденционного свойства. О чём считаю долгом донести Департаменту Полиции.

Начальник Уфимского губернского жандармского управления, подполковник Белоцерковский.

Донос уфимского жандарма был переправлен в министерство юстиции 16.10.1886 г., и незамедлительно в г. Уфа была отправлена телеграмма, предписывающая прокурору Шарыгину срочно явиться в Петербург.

Судьба его уже была предрешена: в архивном деле хранится письмо министра юстиции в департамент полиции, в котором министром выносится благодарность за за те сведения, «из которых он вынес убеждение, что поступок Уфимского губернского прокурора Шарыгина совершенно не соответствует его служебному положению, а также в том, что он не может оставаться в должности губернского прокурора».

По — видимому, уфимский прокурор был белой вороной в среде закосневшей чиновничьей бюрократии и давно уже состоял «на заметке» у местного жандармского начальника.

В доносе всё пошло в ход и каждое лыко годилось в строку, — даже такой незначительный факт, как присутствие на литературном вечере священника Барсова, сын которого, студент, был замешан в революционном движении, а также «инородческого» населения, как презрительно назвал жандарм татар и башкир.

К сожалению, имеются очень скромные сведения об этом «странном» уфимском прокуроре — поклоннике Н. А. Некрасова.

В архивном деле не названы даже его инициалы, но в книге «Адрес — календарь. Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц Российской Империи на 1886 год», в разделе, посвящённом Уфимской губернии, в качестве губернского прокурора казан «надворный советник Михаил Михайлович Шарыгин».

Теперь, по крайней мере, мы знаем хоть имя и отчество этого «странного» прокурора. Естественно, что в таком же адрес — календаре на следующий, 1887 год, фамилия Шарыгина уже не фигурирует: очевидно, ему была в связи с некрасовским инцидентом запрещена какая бы то ни было государственная служба.

В заключение отметим, что стихотворение Некрасова «Филантроп», вызвавшее такой «интерес» со стороны жандармерии, имело давнюю и печальную цензурную историю.

Оно было написано в 1853 году, но могло появиться в журнале «Современник» лишь три года спустя, да и то с большими цензурными купюрами.

Даже в 1873 году один из цензоров писал, что «Филантроп» производит «болезненное, отталкивающее впечатление по безотрадному взгляду на обстановку жизни». Вполне естественно, что чтение такого стихотворения не могло пройти незамеченным в Уфе.