Сергей Николаевич Салтанов

Русский живописец и график.
Окончил Московскую Практическую академию коммерческих наук (1894). Учился в Московском университете и брал уроки живописи у частного преподавателя. Затем, получив субсидию, уехал учиться в Париж, в академию Жюлиана, где познакомился с Татьяной Львовной Толстой; позднее он часто гостил в Ясной Поляне, где создал значительную часть своих пейзажных работ. Википедия

Частное дело Сергея Зимина
Примечание 3 Салтанов Сергей Николаевич (1870–1917). Биографических сведений мало. Учился в Париже в Академии Жюльена, с 1914 жил за границей. Его искусство в начале XX века пользовалось значительной популярностью в Москве. Писал виды имений, например, Ф.Шаляпина, Л.Толстого. Трижды проводились выставки его работ.

«Яснополянский Левитан»
Весной 1914 года С.Н.Салтанов оказался во Франции. Ему не суждено было вернуться на Родину. Когда началась Первая мировая война, он поступил на службу в госпиталь «Белльвю» в Каннах в качестве административного чиновника, потом был переведен в Салоники и там скончался от сыпного тифа в 1917 году.

РГАЛИ фонд 2185 Название Житков Борис Степанович (1882-1938) - писатель
ф. 2185 оп. 1 ед. хр. 11. Письмо Салтанова Сергея Николаевича Бахаревой Елизавете Петровне 22 августа 1912

Картины и открытка
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?q=салтанов%20сергей&imageExists=null

Булгаков В. Ф. Как прожита жизнь: Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого / Группа славянских исследователей при Оттавском ун-те; РГАЛИ; Гос. музей Л. Н. Толстого; Отв. ред. А. А. Донсков; Сост. Л. В. Гладкова, Дж. А. Вудсворт, А. А. Ключанский. — М.: Кучково поле, 2012.
Около 9 часов утра 12 декабря < 1912г >наверху, в столовой, сошлись к чаю Ю. И. Игумнова, гостивший в Ясной Поляне художник Сергей Николаевич Салтанов и я .... День выдался теплый, и Салтанов ушел на этюды. ...
В другой раз — в Ясной Поляне гостил еще художник-пейзажист Сергей Николаевич Салтанов — кто-то из четверых присутствующих поставил вопрос о том, у кого какое было самое счастливое время в жизни. И решили все высказаться. ...Художник Салтанов заявил, что самым счастливым временем его жизни была первая, именно первая, поездка в Париж, с целью обучения художеству.
Глава 6
Друзья дома и гости Софьи Андреевны
Говоря об обитателях Ясной Поляны после смерти Л. Н. Толстого, нельзя не упомянуть об одной жалкой и трогательной личности, именно о художнике Сергее Николаевиче Салтанове. Не знаю ничего ни о его происхождении, ни о месте рождения, ни даже о пройденной им школе — общей и художественной, по крайней мере — о школе русской. Встретился я с С. Н. Салтановым впервые на Толстовской выставке 1911 года. Там, рядом с несколькими полотнами художника-пейзажиста Батурина, красивого, но слишком по-фотографически точного и четкого в своих изображениях, висело также десятка полтора яснополянских пейзажей, принадлежащих художнику С. Н. Салтанову. Пейзажи, резко контрастируя с работами Батурина, обращали на себя внимание какой-то бледно-голубоватой и серовато-розовой однотонностью: очертания прудов, деревьев и строений виднелись точно сквозь туман. Нигде ни одного солнечного луча! Всюду — серенькая, «осенняя» погода, даже и при летнем, а равно и при зимнем пейзаже. Рисунок — очень простой, такие же темы: яснополянский дом, могила Толстого, его любимая скамеечка в «елочках», парк, пруды, полевые и лесные дали. Нельзя было, тем не менее, отказать этим пейзажам в поэтичности и настроении, весьма своеобразном, индивидуальном. Над туманцем, заволакивавшим все картины Салтанова, скоро стали подсмеиваться, однако не без оттенка уважения к художнику и его дарованию.
У самого художника была наружность Александра Блока второй половины его жизни: когда-то продолговатое, а теперь немного уже округлившееся и покрасневшее бритое лицо, вьющиеся волосы, полные чувственные губы, приятные, но отяжелевшие взгляд и улыбка. Салтанов сплошь все свое время проводил на выставке, в тысячный раз осматривал ее, расхаживая по залам, показывал и объяснял посетителям свои картины, распивал чай в канцелярии, курил, примыкал ко всем кружкам и парам, добродушно разглагольствовал, возражал, поддакивал хрипловатым баском... Длинный, старомодный черный сюртук и круглая, кудрявая голова с бритым лицом выделяли его в толпе и делали видным издалека. О нем говорили, что он недавно приехал из Парижа, где не то просто получал, не то заканчивал свое художественное образование. Париж!.. Так вот откуда приволок Сергей Николаевич свою голубоватого и розоватого оттенка серенькую дымку!.. Дымка эта, конечно, была не русского, а западного происхождения.
— Я так вижу природу, — говорил сам Салтанов. — Обратите внимание: дымка эта всегда лежит на всех предметах. Вы никогда не видите красный цвет ярко-красным, а зеленый — ярко-зеленым. В воздухе всегда есть хоть легкий туман, мгла, которых не может не учитывать, не видеть художник...
На этюды Салтанов ходил, однако, только в туманную, серенькую погоду, избегая ярких, солнечных дней. Такую погоду в Ясной Поляне стали называть «салтановской»...
У симпатичного Сергея Николаевича никогда не было денег. Вернее, когда у него не было денег, то он приезжал в Ясную Поляну, и Софья Андреевна, ценившая тот факт, что художник влюблен как художник в любимую ее Ясную Поляну и, так сказать, прославляет ее в своих холстах, добродушно разрешала ему гостить в доме и неделю, и другую, и третью, а то так и еще гораздо больше. Мало-помалу басистый и добродушный художник сделался своим человеком в Ясной Поляне. Не знаю, когда он написал первую серию своих яснополянских пейзажей, но при мне он то и дело объявлялся все снова и снова на яснополянском горизонте. И жил в доме, спокойный, добродушный, благовоспитанный, доброжелательный, никого не обременяя и радуя понимающих своими новыми этюдами. Я частенько сиживал около Салтанова в поле или в парке, когда он писал, восхищаясь каждой деталью в изображаемой и в действительно любимой им яснополянской природе.
В Ясную Поляну загоняли художника не только безденежье, но еще и конфликт с супругой, от которой художник спасался под крылышко Софьи Андреевны. Внутреннее преодоление этого конфликта происходило для Сергея Николаевича, должно быть, не без известного напряжения. Иной раз он улыбался, шутил по-обычному, а в глазах пряталась боль. Оттого же, может быть, частенько попахивало от художника водочкой, которую он доставал через слуг, состоя с ними в каких-то довольно сложных — мелочных, впрочем — денежных взаимоотношениях. Один раз жена художника, пышно одетая, завитая, молодящаяся дама с громким голосом и резкими манерами, нагрянула к нему неожиданно сама. Возник большой переполох. Софья Андреевна очень была потрясена всей обстановкой визита и боевым характером жены художника, но к самому художнику своего доброго и великодушного отношения, однако, не переменила. Пусть это тоже учтут те или иные идейные наследники тех, кто в супруге великого Толстого не видел и не признавал почти ничего человеческого.
В Первую мировую войну художник Салтанов был мобилизован, отправлен солдатом на турецкий фронт и скончался от какой-то эпидемической болезни — кажется, от тифа — в Салониках. Часть картин его поступила в Толстовский музей. Лично я после Октябрьской революции приобрел для Толстовского музея несколько салтановских холстов у детей Толстых — Сергея Львовича и Александры Львовны, переживавших материальные затруднения. Из Ясной Поляны мною же была переведена в Москву понравившаяся когда-то Софье Андреевне и приобретенная ею красивая картина Салтанова, изображающая яснополянский дом летним вечером, с огоньками в окнах. В музей попали в год отъезда моего из Москвы за границу также два-три небольших этюда, когда-то подаренные мне художником. Все это и служит единственной публичной памяткой о безвременно погибшем скромном певце Ясной Поляны, втором, маленьком, местном Левитане русской живописи.