Prince Abram Putyatin

Сержант Лейб-Гвардии Измайловского полка, Генерал-Майор, Командир Новгородского Драгунского Полка, Тайный Советник, Сенатор, Оренбургский Губернатор.

[https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%83%D1%82%D1%8F%D1%82%D0%B8%...]

Сын ржевского помещика князя Артемия Васильевича Путятина. В 1723 году — в Морской школе, в 1725—1727 годах — титулярный юнкер Военной коллегии, затем определён солдатом в Суздальский пехотный полк. В 1730 году был каптенармусом лейб-гвардии Измайловского полка, где в 1731 году произведён в сержанты[1].

Капитан ландмилиции (1732), в 1736 году произведён в секунд-майоры, в 1737 — в премьер-майоры, в 1738 — в подполковники. В 1748 году произведён в полковники Новгородского драгунского полка. 25 декабря 1755 года пожалован чином бригадира с определением к армии. В 1758 году находился в Оренбурге, в его ведении находилась Орская дистанция Оренбургской пограничной линии; в 1759 году учредил форпосты и маяки по Яику для предупреждения воровских набегов башкир и киргизов.

Участник Семилетней войны. 5 марта 1761 года был назначен к Провиантскому Правлению при Русской армии в Пруссии, 2 апреля 1762 года произведён в генерал-майоры и был шефом драгунского полка.

В начале царствования императрицы Екатерины состоял по армии, а 24 августа 1764 года был назначен оренбургским губернатором с пожалованием в тайные советники. Проявил много энергии в управлении вверенным ему краем, заботясь об исправлении пограничных крепостей, расположении войск и прикрытии границ от набегов киргиз-кайсаков.

9 июля 1768 года пожалован в звание сенатора. 20 мая 1769 года уволен от дел по болезни и в том же году скончался.

Сыновья: Алексей, Николай и Иван.

http://elib.shpl.ru/nodes/111#mode/inspect/page/344/zoom/9 ДРК Тверской губ. Потомство Князя Артемия Васильевича Путятина.

http://rurik.hostenko.com/2019/12/16/putatiny/

83.70. Авраам Артемьевич (1709-1769)
в Морской школе (1723); титулярный юнкер Военной коллегии (1725-1727); солдат Суздальского пехотного полка (1727); каптенармус л.-гв. Измайловского полка (1730); сержант того же полка (1731); ландмилиции капитан (1732); секунд-майор (1736); премьер-майор (1737); подполковник (1738); бригадир (1755); назначен к Провиантскому правлению при армии в Пруссии (5 марта 1761); генерал-майор (3 апр. 1762); Тайный советник. Оренбургский губернатор (1764), генерал-поручик и сенатор (1768).
— тайный советник, сенатор, сын Ржевского помещика князя Артемия Васильевича П., в 1723 г. был в Морской Школе, в 1725—1727 гг. был титулярным юнкером Военной Коллегии, затем определен солдатом в Суздальский пехотный полк, в 1730 г. был каптенармусом л.-гв. Измайловского полка, где в 1731 г. произведен сержантом; выйдя капитаном ландмилиции (1732 г.), князь П. в 1736 г. произведен был в секунд-майоры, в 1737 — в премьер-майоры, в 1738 — в подполковники; в 1748 г. произведенный в полковники Новгородского драгунского полка, П. находился в Царицыне, а 25-го декабря 1755 г. пожалован чином бригадира с определением к армии; в 1758 г. он находился в Оренбурге, причем в его ведении находилась Орская дистанция Оренбургской пограничной линии; в 1759 г. он учредил форпосты и маяки по Яику для предупреждения воровских набегов башкир и киргизов. 5-го марта 1761 г. он был назначен к Провиантскому Правлению при Русской армии в Пруссии. Князь Путятин в чине бригадира принимал участие в так называемой Семилетней войне (русско-прусская война 1756–1762 годов). Это явствует из приказа, который полководец граф П. А. Румянцев отдал в 1761 году, накануне осады и взятия Кольберга: «…Приказано от меня как генерал-поручику и прусскому губернатору Суворову, так определённому к приготовлению того подвозимого провианта бригадиру князю Путятину… старание прилагать и более провианта и овса в Померанию для будущих тамо войск подвозить, доставляя оной туда сухим путём или из Кенигсберга морем, а особливо в Лебе и Столпеминду, да по занятии вами и в Ригинвальде». По окончании войны 2-го апреля 1762 г. произведен в генерал-майоры и был шефом драгунского полка; в начале царствования Имп. Екатерины состоял по армии, а 24-го августа 1764 г. был назначен Оренбургским губернатором с пожалованием в тайные советники. Главная заслуга князя Путятина на этом посту — упорядочение земельных владений в крае, прекращение того беспорядка, какой имел здесь место в те годы, — он отчётливо просматривается из публикуемого чуть ниже фрагмента его пространной записки. Но прежде скажем о том заметном в русской истории событии, которое и послужило поводом для её написания. Четырнадцатого декабря 1766 года высочайшим манифестом было объявлено о создании в Москве законодательной комиссии для сочинения проекта нового Уложения и о выборе в неё депутатов от всех сословий. Губернаторы получили право присутствовать в комиссии или присылать сведения об усмотренных ими нуждах и недостатках во вверенных их управлению краях и губерниях. Оренбургский губернатор Путятин с его обострённым чувством справедливости не мог не воспользоваться такой возможностью, и 10 декабря 1767 года послал в законодательную комиссию обстоятельную записку, в которой детально, по пунктам, изложил причины, следствия и пути исправления чинимого произвола в отношении казённых земель. Путятин писал, что все земли, лежащие по левую сторону новой московской дороги, если ехать из Оренбурга к Казани, никогда не были башкирскими, а всегда принадлежали короне, приписаны к Оренбургскому уезду и заселены. И вот эти-то казённые земли разворовываются. А дело в том, что в своё время указом Сената служащим при Оренбургской комиссии штаб-офицерам и статским чинам, за усердную их службу были жалованы участки из порожних земель, «по пропорции чинов». Помещики эти, «облакомясь первыми дачами, начали покупку земли у башкирцев, не справляясь, имели ли продавцы права на земли, только бы был башкирец и им продал; покупали земли по малой цене, писали в крепостях обширнейшие округа, вёрст по 200 и более и, не имея возможности заселить купленную землю, перепродавали её другим». Уфимская провинциальная канцелярия не имела надлежащего наблюдения и писала на эти земли крепости, не справляясь, имеют ли продавцы на них право, а когда он, князьПутятин, потребовал от сей канцелярии копии крепостных записей, ему ответили, что все документы сгорели вместе с архивом в пожаре 1759 года. Князь Путятин просил распоряжения считать эти земли казёнными и потому принять их обратно в казну без всякого вознаграждения покупателей, потому что башкирцы никогда бы не осмелились продавать не принадлежащие им земли, если бы не было происков и научения покупщиков. Далее оренбургский губернатор сообщал, что точно такие же вымышленные покупки и аренды земель делаются в Уфимской и Исетской провинциях. Беспокоило Путятина и то обстоятельство, что очень много земель заняли новокрещёные татары, из которых «ни один добровольно креститься не пожелал, кроме как будучи приведён за воровство к пытке и казни», почему и просит: «Новокрещён в Оренбургскую губернию к поселению из внутренних губерний отнюдь не увольнять». Обсуждались в комиссии и законы о купечестве, при этом почти все депутаты из купцов требовали запретить крестьянам и разночинцам торговать чем бы то ни было, даже «произведениями земли» и своими домашними рукоделиями. Ещё Неплюев в свое время жаловался в Сенат на русских купцов, он писал, что легкомысленные купцы приводят торг в упадок, обманывая азиатцев товарами, и просил тогда Сенат, «чтоб купцы не давали торговать своим именем пахотным татарам, крестьянам и подлому купечеству и подложно не называли их своими прикащиками». Путятин также был озабочен злоупотреблениями иногородних купцов и делал всё возможное для дальнейшего развития торговли и упрочения собственного купечества. В частности, на основании привилегии, данной Оренбургу 7 июня 1743 года, князь всегда удовлетворял просьбы казаков о перечислении их из казачьего звания в купеческое, имея в виду, что «просители умножат число купечества, которого в Оренбурге очень мало, и в купеческом звании сделают казне приращение платежом купеческого оклада и различных торговых пошлин». Сохранился указ Иностранной коллегии от 25 января 1766 года на имя оренбургского губернатора князя Путятина, в котором рекомендовалось, в рассуждении невежества азиатцев, «всегда при погрешностях поступать снисходительно, дабы в делаемом расширении коммерции не применять помешательства и не отлучить азиатцев от Оренбургского торгу.» Однако «отлучали азиатцев от торгу» не столько строгости оренбургских властей, сколько высокие торговые пошлины и продолжающееся своевольство купцов. Препятствовали развитию торговли и разбои на дорогах, и набеги на русские границы. Случались и уводы обитателей Оренбургского края в плен. Чтобы предупредить такие случаи, Путятин в 1768 году предписал войсковому атаману Могутову сделать распоряжение, чтобы из крепостей по реке Яику давался приличный конвой из казаков для охраны от киргизов заводских служителей и рабочих, когда они будут отправляться за реку Яик в степь «для приискания и разработки руд». В свою очередь и князь Путятин, как старый солдат, с пониманием относился к нуждам казаков… Государство выплачивало казакам за службу совершенно мизерные суммы, да и то не регулярно. В делах войскового архива хранился вопросный лист, составленный по указу Военной коллегии в 1758 году. Из него видно, что атаман исетских казаков получал 60 рублей, хорунжий — 30, писарь — 20 рублей. Казакам, занятым на фортификационных работах, платили по 10 копеек с лошади, пешим — по 5 копеек на день, «но оные, хотя и с переменою употребляются, но по отдалённости от домов в пропитании себя и в кормлении лошадей несут немалую нужду, а особливо в удобные времена, и домашних своих работ лишаются, отчего впредь к продолжению службы могут придти в несостояние. Находящиеся же при глинопромывальных и каменотесных работах, на каждый месяц получают по два рубля, а в бытность при домах жалованья и провианта никакого не получают». Компенсировать своё скудное жалованье казаки имели возможность лишь за счёт земельных наделов, и распоряжения губернатора во многом способствовали справедливому решению этого вопроса. Так, 16 июля 1767 года, по повелению князя Путятина, командир нижнеяицкой дистанции майор Краузе и депутат с казачьей стороны сотник Стефан Могутов «учинили отвод земли жителям Переволоцкой крепости и был составлен план ея». Не были освобождены казаки и от воинского постоя, что сильно обременяло их и без того скудный семейный бюджет. В сентябре 1768 года Путятин предложил войсковому атаману Могутову разъяснить казакам Бердской слободы, что «служители Алексеевского полка, стоящие у них на квартирах, хотя и имеют право довольствоваться от хозяев квартир, однако могут требовать только то, что у хозяев найтится может, а чего нет, того они, служители, требовать не должны и не могут». В войсковом архиве Оренбургского казачьего войска хранился указ князя Путятина об отставке сотника Углицкого (приводим его как образец внимательного отношения оренбургского губернатора к отставным казакам): «…Согласно указа 18 февраля 1762 года о вольности дворянства отставлен по слабости здоровья с награждением чинов ротмистра и с сим Её Императорского Величества указом отпущен на его пропитание в гор. Самару или где ему в разсуждении лучшаго по старости его пропитания в до великороссийских городах жить пожелает и так всякого звания людям рекомендуется ему, Углицкому, в бытность его в той отставке обид и налогов никаких ему не чинить, но паче за его верные службы являть к нему всякое благодеяние. Дан в Оренбурге с приложением моея печати сентября 15 дня 1767 года Её Императорского Величества Самодержавнейшей Всероссийской и Всемилостивейшей Государыни моей тайный советник оренбургский губернатор и кавалер Авраам Путятин». Вообще чувство справедливости было неотъемлемым свойством натуры князя. Когда у оренбургских лютеран возникла крайняя нужда в правильном устройстве своего прихода (у них не было ни пастора, ни кирхи), губернатор сделал об этом в 1767 году представление Екатерине II, и та своим указом от 16 ноября 1767 года велела «учинить» в Оренбурге, по примеру прочих крепостей, должность дивизионного проповедника для лиц лютеранского закона. Первый проповедник Филипп Вернбюргер прибыл в Оренбург 12 марта 1768 года, и тогда же лютеране приобрели дворовое место, а через несколько лет построили здесь деревянную кирху. Второго октября 1768 года обер-комендант Оренбурга генерал-майор Николай Яковлевич Ланов сообщил ордером войсковому атаману Могутову, что тайный советник князь Абрам Артемьевич Путятин пожалован в сенаторы (9-го июля 1768 г.), почему все нерегулярные войска поручены ему — генерал-майору Ланову. князь П. 20-го мая 1769 г. был уволен от дел до излечения болезни и в том же году скончался. Абрам Артемьевич имел трёх сыновей: Алексея, Николая и Ивана. В. В. Руммель, Родосл. сборник, т. II; «Сборн. Имп. Русск. Истор. Общ.», т. 12, 26, 57; Ильенко и Масловский, Опись дел секретного повытья Моск. Отдел. Архива Главн. штаба; «Список военн. генералов со времени Петра Вел. до Екатерины II», СПб. 1809, стр. 103, 121; «С.-Петерб. Вед.» 1756, № 7; о кн. Н. А. Путятине: В. В. Руммель, Родосл. сборн., т.II; Списки чинам; «Северная Почта» 1819 г., № 1, стр. 4. {Половцов}

http://rurik.hostenko.com/2019/12/16/putatiny/

Здѣсь погребены князья Анна Андреевна и супругъ ея князь Абрамъ Артемьевичъ Путятинъ, который, исполнивъ 64 года жизни его примѣромъ всѣхъ добродѣтелей и достигши вcѣxъ верхнихъ степеней служенiя въ государствѣ, скончался 1768 года iюня 2 дня» (Пог. Новый Торгь Ржев. у., въ церкви).