prince Lev Golitsyn

Prince Lev Sergeyevich Galitzine (June 24, 1845 - January 8, 1916 (June 12, 1845 - December 26, 1915, Old Style)) was one of the founders of wine-making in Crimea. In his Crimean estate of Novyi Svet he built the first Russian factory of champagne wines. In 1889 the production of this winery won the Gold Medal at the Paris exhibition in the nomination for sparkling wines. He became the surveyor of imperial vineyards at Abrau-Dyurso in 1891.

rosyjski arystokrata, enolog, winiarz.

Prekursor uprawy winorośli na Krymie oraz przemysłowej produkcji wysokogatunkowych win musujących w Rosji. W roku 1878 kupił majątek Nowy Świat na Krymie, gdzie uprawiał około 500 gatunków winorośli.

http://www.newsweek.pl/ksiaze-wina,35258,1,1.html

http://spbkpp.org/wp-content/uploads/2010/11/CR-2010_12.pdf

БОКАЛ ОТ ГОЛИЦЫНА

Современное виноделие России, Крыма, Грузии своей популярностью во многом обязано одному человеку. Князю Льву Сергеевичу Голицыну. Именно он вывел в мир вина Российской империи.

Среди холмов на скромной повозке ехал старик с седой покладистой бородой, в большом черном тулупе. Пара осликов неспешно шла среди завываний промозглого ветра, который сыпал на дубленую кожу старика мелкие соленые брызги декабрьского моря. Никто и не обратил бы внимания на незаметного деда, если бы не проходивший мимо татарин с мальчиком. Увидев повозку, он неожиданно снял шапку, пробормотал что-то и поклонился до земли. В ответ старик улыбнулся и кивнул ему как старому знакомому. – Аслан-Дели, Аслан-Дели… – понеслось со всех сторон, и несколько человек еще долго стояли на дороге, наблюдая за скрывающейся в декабрьской мгле повозкой. – Кто это, дедушка? – спросил маленький татарчонок. – Аслан-Дели, князь Голицын… Великий человек, малыш!

Он родился в конце августа, когда созревает виноград, – будто сама судьба благословляла стать виноделом. Перед глазами вставали залы родительского имения в Польше, в местечке Стара-Весь, в старинном замке Радзивиллов, где он родился и где прошло детство. Мать, графиня Мария Ивановна Езерская и отец Сергей Григорьевич Голицын долго спорили, как воспитывать детей – в ее католической вере или в голицынском православии. В итоге трех дочерей мать воспитала в католической вере, образование же трех наследников-сыновей взял на себя отец. Семейные реликвии и рассказы отца внушали гордость за свою фамилию. Многие его предки прославились на военной и государственной службе, но никто не мог предположить, что в их роду появится ученый, который накрепко свяжет фамилию Голицыных с российским виноделием. Отец поступил по примеру Петра Первого – отправил молодое поколение учиться за границу, в Париж, в один из старейших университетов Европы – Сорбонну. Перед молодым богатым аристократом открылись все дороги. Юный князь выбрал правоведение, получил в Париже степень бакалавра и поехал учиться в Московский университет, на факультет государственного и римского права. Голицын успешно изучал юридические науки и в 1870 году удостоился золотой медали за сочинение «О судьбах народных собраний в Риме по трибам».

Однако карьера юриста не задалась. Князя назначили мировым судьей в Муромскую губернию, там Голицын сдружился с надворным советником Засецким. Но через некоторое время молодой князь влюбился в его жену – княжну Надежду Засецкую, урожденную Херхеулидзе, бросил юриспруденцию и укатил с возлюбленной в Европу. Бедный муж остался с детьми в глухой провинции, скандал просочился в газеты, но бывшие друзья умолчали про пикантные детали, и их разрыв списали на какие-то иные дела. Они много путешествуют по Франции, Италии, Германии. Видимо, в Европе Голицын и подхватил винодельческий «вирус»: он принялся скупать дорогие коллекционные вина, изучать традиции виноделия и виноградарства, собрал целую библиотеку специальной литературы. Новая страсть захватила его с головой. А семейная жизнь тем временем разваливается. Супруги разделили детей, и Голицын в 1876 году возвратился в Россию. Двух девочек, оставшихся с ним, Голицыну император позднее разрешит удочерить своим указом: «Всемилостивейше разрешено 6 сентября 1890 года двум воспитанницам князя Льва Сергеевича…, Софье и Надежде, принять фамилию Голицыных».

Рай князя Голицына

В 1878 году у Голицына начинается новая жизнь. Он покупает дачу с небольшим участком земли в немецкой колонии Герценберг близ Феодосии, желая, наконец, заняться виноделием. Но этих земель ему кажется мало, и Голицын приобретает у наследников князя Херхеулидзе обширное поместье Новый Свет на Южном берегу Крыма. Здесь он нередко отдыхал с княжной Надеждой Засецкой и давно мечтал перебраться сюда – мечта свершилась, хотя княжны рядом уже нет. Новый Свет – небольшое поселение около древнего торгового города Судак, или, как его называли русские, Сурож. Несколько уютных пляжей, долина, несколько домов – вот, собственно, и все селение, в которое даже дороги не было, а только тропа, прорубленная в скале над морем. Но люди давно заметили укромное местечко – еще греки и генуэзцы укрывались от бурь в тихой новосветской бухте. До сих пор ныряльщики поднимают со дна старинные амфоры, в которых когда-то перевозилось вино, сделанное местными жителями. Место это генуэзцы называли раем – «Paradixi de lo Cheder». В райском местечке на берегу Черного моря Голицын и начал опыты по созданию русского виноделия. Конечно, вино и до Голицына делали, но то скорее была самодеятельность. В мире русские вина совсем не знали, и их продавали только на внутреннем рынке, чаще всего под чужими именами, желая подделать известные европейские марки.

К созданию собственных вин Голицын подошел более чем фундаментально. Купив землю в Новом Свете, князь высадил десятки сортов винограда. В скале Коба-Кая в новосветской бухте он заложил грандиозные подвалы-тоннели длиной несколько километров. Их копают на разных уровнях – каждый этаж для разных вин, везде своя температура. Здесь же он устраивает несколько дегустационных залов. Но самый эффектный зал находится с другой стороны горы Коба-Кая, куда ведет узкая тропинка, выдолбленная прямо в скале. За поворотом мыса, почти у самой воды взгляду вдруг открывается огромный грот, в глубине которого до сих пор виднеются темные каменные ниши для вина. Для гостей он накрывал здесь столы, устраивал обеды и дегустации. Когда Голицын понял, что в одиночку ему виноделие России не поднять, он начал хитро пропагандировать свое увлечение среди петербургской знати. Немало богатых дворян вложили свои капиталы в виноградники. Князь Трубецкой развел виноградник на Днепре. Князь Горчаков купил у самого Голицына землю в Токлукском имении (ныне это место называют Солнечной долиной из-за самого жаркого микроклимата на полуострове). Горчаков полностью доверился Голицыну и отдал ему в управление земли и необходимые капиталы. Князь-винодел засадил долину виноградом и построил известные подвалы «Архадерессе». Но поскольку он был увлекающимся человеком и совсем плохим торгашом, финансовые дела предприятия шли не очень хорошо. И когда Горчаков спустя 11 лет приехал в Крым и увидел скучный пустынный пейзаж, с Голицыным они совсем рассорились. Известным виноделом Горчаков не стал, а вот подвалы «Архадерессе» стали потом знаменитыми, все-таки голицынская интуиция не подвела. Главная идея Голицына, как он ее формулировал, звучала просто: «Я хочу, чтобы рабочий, мастеровой, мелкий служащий пили хорошее вино!» И это было не бахвальство – Голицын открыл в Москве магазин, где продавал столовое вино по 25 копеек за литр. Голицын много сделал для создания виноделия в России – лоббировал законы, привлекал капиталы, своими руками высаживал виноградники. Но, возможно, главная его заслуга – создание русского шампанского…

Напиток Периньона

Шампанское появилось во Франции в конце XVII века, когда монах-бенедиктинец Периньон случайно разлил по бутылкам молодое вино с большим количеством сахара и оно вдруг начало бродить. У Периньона был свой виноградник в Шампани, и вообще вино было страстью монаха, поэтому он заметил случайное брожение, попробовал вино и обнаружил, что пузырьки газа придали напитку совершенно иной вкус и свойства. Монах оказался неплохим бизнесменом, потому как через несколько лет новое вино стало любимым напитком знати. А в конце столетия уже вовсю работало промышленное производство шампанского – Moёt et Chandon и Clicquоt стали крупнейшими производителями. Clicquоt основал винодел Клико, а после его смерти фирмой управляла его вдова, отсюда и появилось известное на весь мир название шампанского «Вдова Клико». С 1830 года монополия французов нарушается германскими виноделами, потом австрийцами, итальянцами… Первые попытки создать российское шампанское сделали в Крыму (в Судаке) приблизительно в 1799 году. Позднее игристые вина под названием «пенистное» представляли на нескольких выставках. Лучшим признавалось вино «Ай-Даниль», его делал князь Воронцов – генерал-губернатор Новороссии. Одно время было популярно шипучее вино, его готовили просто – обычное вино насыщали углекислым газом, или попросту газировали. Мода не обошла стороной и Голицына, он как-то выпустил газированное вино «Кларет», и оно вдруг стало очень популярно в Москве. Но князь, будучи настоящим виноделом, только посмеялся над своим опытом: по его словам, причина популярности заключалась лишь в созвучии названия с фамилией модной тогда в Москве певицы Clairett. Все эти опыты и попытки сложно оценить, поскольку виноделы почти не оставили ни описаний, ни рецептов, ни технологий. Французы утверждали, что создать настоящее шампанское невозможно, что лишь им дано благословение делать напиток для элиты, и совершенно не желали делиться секретами производства. Но Лев Голицын думал несколько иначе, он подошел к созданию шампанского фундаментально. Князь поехал во Францию, досконально изучил технологию создания шампанского и с 1882 года начал первые опыты изготовления вин «шампанским способом». Сначала он высаживает в своих виноградниках чубуки европейских сортов, потом экспериментирует с крымскими, грузинскими сортами. Сотни, тысячи различных опытов… Колоссальные деньги князь «зарыл» буквально в землю, прокладывая километры оросительных систем, распахивая глинистые породы Южного берега. Он не ограничился постройкой утилитарного винохранилища, в подвалах сделали дегустационные залы для каждого типа вин. Самый роскошный – Портвейновый зал – был украшен хрустальной люстрой времен Анны Иоанновны и мраморными статуями; в каменных нишах хранились редчайшие вина со всего света, а коллекциям старинной посуды из серебра, стекла и фарфора позавидовал бы любой музей мира…

Досталось сокровище недешево: три состояния – свое, второй жены, Марии Михайловны, урожденной Орловой-Денисовой, и тещи – потратил Голицын на создание своего шампанского. И, наконец, грандиозные вложения дали результаты, каких не знали российские вина. Да и вин российских тогда не знали. Законодатели винодельческих мод – французы – так и писали в то время: «Из всех стран мы меньше всего знали Россию. Новостью, пришедшей в винодельческую конкуренцию, было то, что Россия вошла сюда огромными шагами, и шагами хозяина. Впервые можно было увидеть в 1889 году на Всемирной выставке русского, не только председательствующего в жюри по вину, но и очаровавшего всех как утонченностью своей осведомленности, так и известностью своих предков. Его называли королем экспертов…»

А на Всемирной выставке в Париже в 1900 году новосветское шампанское розлива 1899 года получило высшую награду – Гран-при. В связи с парижским триумфом современники Голицына вспоминают один курьезный случай: после экспертизы вин графу Шандону, совладельцу известной шампанской фирмы «Моэт и Шандон», был дан обед в ресторане Эйфелевой башни. На обеде подавали вина-триумфаторы, среди них и новосветское шампанское. Первый тост сказали за графа Шандона, восхвалили его заслуги в создании шампанского – гордости Франции. В ответ граф сказал: «Отличному качеству вина, которое теперь пьем, мы прежде всего обязаны тем рабочим, которые из поколения в поколение уже 200 лет работают в нашей фирме. За них поднимаю бокал». Шампанское выпили, и тут неожиданно поднялся Лев Голицын: «Я давно мечтал, – сказал он, – найти во Франции хорошего представителя для распространения моего шампанского. Сегодня я его нашел. Вы, граф, сделали мне отличную рекламу, так как в настоящую минуту вы пьете мое вино». Действительно, никто и не заметил, что в бокалы было разлито голицынское шампанское…

На службе у императора

Успехи и кипучая деятельность князя привлекли к нему внимание императора Александра III. В 1889 году Голицына назначили «главным виноградарем» империи. Виноградники Крыма, Абрау-Дюрсо, Кахетии, Кизляра подчинялись теперь ему. В первую очередь он разрабатывает план строительства больших тоннелей в Массандре, потом переоборудует подвалы в Судаке, в несколько раз расширяет посадки в Абрау-Дюрсо на Северном Кавказе. Потом неутомимый Голицын добирается и до Грузии – в Кахетии и Тифлисе строят большие подвалы… Деятельность князя получает невиданный размах и силу. Это признают не только в России. Голицын представляет вина удельного ведомства на Чикагской всемирной выставке 1893 года, через два года – в Бордо, где эти вина получают Гран-при… Но неожиданно Голицын подает прошение об отставке. Формально он утверждает, что кончился срок договора службы в Главном управлении уделов. Но истинной причиной были, по-видимому, противодействие чиновников и обвинения в превышении полномочий. Бюрократическая машина просто не могла позволить кому-то работать не за страх, а за совесть; безбоязненно вкладывать средства в дело, а не в собственные карманы. А Голицын, будучи максималистом, не мог пойти на уступки и подал в отставку. Прошение приняли и неожиданно выплатили вознаграждение – 100 тысяч рублей. Взять себе деньги князь отказался и учредил на них премии имени Александра III для лучших виноделов России: 3000 рублей – «За сочинение по виноградарству и виноделию России», 3000 – «За лучшее ликерное вино Крыма», 3000 – «За лучшее столовое вино в Черноморском округе и Закавказье», 2000 – «За лучший столовый виноград России», 3000 – «За лучшие виноградники России» и 500 рублей – лучшему ученику, окончившему курс по виноградарству и виноделию в Императорском Никитском саду. Вино тогда пытались делать многие владельцы земель в Крыму и на Кавказе. Приглашали французских, испанских виноделов, завозили сотни различных сортов. Но только Голицыну удалось добиться грандиозных успехов. Почему? Впрочем, князь сам отвечает на этот вопрос. Он нередко возмущался, когда наши виноделы преклонялись перед европейцами, слепо копировали технологии, не пытаясь создавать ничего нового. Приводит в пример Петра I, который приглашал иностранцев на службу, но всегда последнее слово оставлял за собой. «Составить капитал и вернуться к себе, посмеиваясь над нами, – вот их идеал. Что они у нас создали? «Сажайте виноградники на самых больших крутизнах, не закапывайте лозы на зиму», – учили они нас. В результате наши сады смыло дождями, в результате они замерзли. Перевозить к нам чужую культуру – петушиные ножки всмятку».

Главный девиз Голицына: вино – это продукт местности. По его словам, можно сколько угодно высаживать в Крыму прославленные сорта винограда, но они не дадут столь прославленного результата. У каждой местности свои качества, надо только искать сорта, делать свои вина. Именно здесь, в Крыму, рождается знаменитое голицынское определение: «Виноградарство и виноделие есть наука местности». Действительно, влияние почвы и климата тогда мало кто осознавал. «Стараться сделать известное вино в другой местности – это неразрешимая задача. Стремиться к этому – громадная и непоправимая ошибка. Если взять какую-либо достойную лозу и посадить ее в другую местность, вы получите тоже достойный продукт, может быть, даже и лучший, но совсем другого характера». Но самое важное: «Чтобы получать хорошее вино… нужно уметь делать подвалы, нужен правильный уход, а главное, нужно делать людей…» Двери новосветского имения были всегда широко открыты для слушателей училища виноделия «Магарач» и для других гостей: гостеприимный хозяин вдохновенно рассказывал им о проблемах и перспективах российского виноделия, делился опытом, предлагал пробовать лучшие вина. Однако главный пиаровский ход был в другом. Князь решил завлечь в свои сети императора Николая II. Он всячески обхаживал его, приглашал к себе в Новый Свет, угощал его в Ливадии старейшими винами мира, в честь его вступления на престол выпустил специальное шампанское «Коронационное». И, судя по дневникам последнего императора России, Голицын добился своей цели: «28.08.1898. В три часа всем обществом поехали в Массандру, где подробно осмотрели новый винный погреб. Устроено все по последним требованиям винного дела – прочно, широко и практично». В письме к матери он пишет более эмоционально: «…недавно осматривали новый великолепный винный погреб на миллион бутылок, весь под землей, семь огромных тоннелей». Голицын или предчувствовал, или понимал, что Николай II еще пригодится ему. Так и произошло. Гениальность ученого-практика, разносторонняя образованность и великодушие не сочетались с практической жилкой. У него постоянно не хватало средств на развитие виноградников и закупку виноматериалов для производства шампанского. Он совершенно не интересовался получением прибыли от продажи своего шампанского, предпочитая раздаривать его. Подобная расточительность в конце концов привела Голицына к банкротству. И тут князь делает гениальный ход, выкручиваясь из патового положения. Чтобы кредиторы не растащили взлелеянный им Новый Свет по частям, он обращается к Николаю II с просьбой принять имение в подарок. Друг Льва Сергеевича, граф Шереметев, рассказывал, как Голицын дарил свой Новый Свет: «При свидании с государем он сказал: «Ваше Императорское Величество, у меня к Вам большая просьба, но я не могу, не смею ее передать». Государь сказал, пусть говорит. «Ваше Величество, у меня две дочери, так, ничего особенного, но о них я не прошу. Ваше Величество, у меня есть сын, незаконный… Усыновите его!» Можно себе представить удивление царя. Голицыну это и было нужно. Он немного обождал и продолжил: «Этот сын – Новый Свет!» 15 июля 1912 года императорская семья в сопровождении свиты пришла в бухту Нового Света на яхте «Штандарт». Князь провел их по всему имению, показал завод, подвалы, провел по знаменитой тропе, которую сейчас называют «Голицынской». Устроил дегустацию и завтрак в огромном гроте. После осмотра князь торжественно вручил императору ключ от его нового владения. Помимо земли и построек Голицын также передал в дар государю около 45 тыс. бутылок вин и свою бесценную коллекцию произведений искусства. Но, отдавая императору свое достояние, Голицын умудрился и тут поставить несколько условий. По его замыслу, Новый Свет должен был стать «винодельческой академией» – местом встреч, конференций всех виноделов мира… Николай II, совершенно беспомощный перед натиском Льва Голицына, соглашался почти безропотно, и князь бы довел дело до логического конца… Хотя мог ли быть видимый горизонт у голицынского размаха? Вряд ли. Но и остальным планам не суждено было сбыться. В 1914 году началась война, а еще через год Голицын умер. Вероятно, сама судьба спасла его от ужасов гражданской войны и разорения Нового Света. Бандиты, анархисты, немецкие оккупанты, красноармейцы, белогвардейцы – все приложили руку к разграблению его хозяйства. Даже могилу князя Голицына разворотили в поисках драгоценностей… Ночью в балку, где на земле валялись останки князя, пришли татары. Они помнили и любили взбалмошного старика. Он покупал у них виноград, нанимал на завод, никогда не обманывал, а если у него не хватало денег, расплачивался дорогим вином. В ту промозглую ночь они тайно перезахоронили человека, создавшего русское виноделие…

Крупнейшую в мире коллекцию старинных вин, около 40 тысяч бутылок, частично перевезли в Массандру, а вот собрание художественных ценностей исчезло. Последний раз их видели в Керчи в 1941 году на судне во время эвакуации. До места назначения корабль не дошел…

Александр Хорошун

Современники о Голицине

Репутация Льва Голицына как знатока вин была известна в России и в Европе. Его неоднократно избирали в жюри на российских конкурсах, а в 1900 году он был выбран вице-председателем на Всемирной выставке в Париже. Причем французы были настолько покорены точностью и изяществом голицынских формулировок при описании вин, что назвали его «королем экспертов». Голицын продвигал российское виноделие и, чтобы произвести впечатление на заносчивых иностранцев, иногда являлся на дегустации в богато расшитом костюме русского боярина. Сохранилось немало легендарных историй о Голицыне-дегустаторе. По одной из них, во время посещения Франции Голицын останавливался обычно в одной и той же гостинице, где ему особенно приглянулось бордо N-го года выпуска. И вот в очередной приезд князь заказывает это вино, пробует его и… возмущенный, требует хозяина, утверждая, что ему подали вино другого урожая. Хозяин потом еще долго оправдывался и доказывал, что старое вино заложили похожими бутылками. И еще один случай: при пробе вина из бочки Голицын нашел в напитке вкус и запах кожи, а Бианки, старший винодел имения Ливадия, – тон металла. Когда вино из бочки откачали, на дне нашли ключ на кожаном ремешке…

Гиляровский писал о Голицыне: «Лев Голицын никого не боялся… Он ходил всегда, зиму и лето, в мужицком широченном армяке, и его огромная фигура обращала внимание на улицах. Извозчики звали его Диким Барином. Татары в его кавказском имении прозвали его Аслан-Дели – «сумасшедший лев». Кроме того, Голицын никогда не расставался с большой горской папахой. Рассказывали, что в молодости, воюя на Кавказе, Голицын уговорил добровольно сдаться одного свирепого горца. Горца по настоянию князя помиловали, и в благодарность он подарил Голицыну папаху, сказав, что та принесет ему большое счастье…» Герб Голицыных – щит, рассеченный горизонтально, а потом еще нижняя половина разделена вертикально. В верхней половине – герб великого княжества Литовского – всадник на белом коне, скачущий с поднятой вверх саблей, – показывает происхождение рода Голицыных от литовского князя Гедимина. В правой нижней части щита – новгородский герб – на серебряном поле кресло с малиновой подушкой, с золотым крестом и два медведя по сторонам от спинки кресла. Это в память о службе Голицыных в Новгороде. И наконец, в левой нижней части – на голубом поле изображен серебряный крест с раздвоенными концами, в середине которого герб Российской империи. Мантия и шапочка, покрывающие щит, – принадлежность княжескому достоинству. И внизу надпись на латыни: «Vir, Est, Vis», что в переводе значит: «Было, есть, будет».