Theodor (Fedor) Viktor Stanislaus von Schlippe

http://dokumente.ios-regensburg.de/amburger/index.php?id=42011

http://feb-web.ru/feb/rosarc/rah/rah-007-.htm?cmd=p

https://et.billiongraves.international/grave/Theodor-von-Schlippe/2...

В 1906-1909 предсдеатель Верейской земской управы. С 1913 председатель Московской губернской земской управы. Камергер (1914)

[ переводчик отдела I-ц штаба 9-й Армии Это был сын действительного штатского советника, члена государственного совета дворянина Московской губернии. Образование получил в Московском Университете и Московском сельскохозяйственном институте. В 1914 году пожалован с камергером статский советник, председатель Московской Земской управы. Владелец землей в Московской губернии. Был женат на дочери тайного советника Швансбаха. Он был участником Русской монархической организации русских эмигрантских кругов в Германии и антисоветской организации «Комитет освобождения народов России» (КОНР). Входил в Президиум КОНРа и летом в 1943 году устраивал у себя на квартире встречу Власову с белыми генералами Красновым и Ламкс. После войны проживал в Бельгии и умер в 1951 году.] Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах ХVIII - ХХ вв.: Вып. 17 Автор: Серия: Издания РФК Год издания: 2008 Количество стр.: 568, ил. Переплет: 7БЦ Формат: 70х100/16 Стандарт пачки: 5 Цена: 540 руб. Нет в продаже

Аннотация к книге В томе публикуются уникальные материалы по истории земства в России – воспоминания Ф.В. Шлиппе и Н.А. Мельникова. Служить в земстве оба начали в молодые годы: Шлиппе в Верейском уезде Московской губернии; Мельников в Козьмодемьянском уезде Казанской губернии. Впоследствии, каждый в «своей» губернии, возглавляли губернские земские управы. Оба применяли свои силы и знания и на государственной службе: Шлиппе инспектор сельского хозяйства Московской губернии и непременный член Землеустроительной комиссии, позже вице-директор департамента земледелия в Министерстве земледелия. В том же Министерстве во время Первой мировой войны служил и Мельников, назначенный в 1916 году членом совета министров и главноуполномоченным по заготовкам продуктов для действующей армии. Оба были убежденными сторонниками аграрных реформ П.А. Столыпина. Воспоминания охватывают полувековой период от детства (начало 1870-х гг.) до первых лет эмиграции (начало 1920-х). Федору Владимировичу фон Шлиппе в первые же дни и недели после революции кто-то сказал, что существует список тех, кто в первую очередь должен быть арестован, расстрелян, и он там числился. Ему посоветовали даже домой не возвращаться. И он как многие другие, в том числе и Кривошеин и другие деятели, оказался в Киеве. Из Киева он сделал попытку уйти на юг, присоединиться к Белому движению. Это не удалось, потому что движение фронтов было такое, что все захлестнуло, он должен был вернуться в Киев. И какое-то время он политической деятельностью не занимался, надо было как-то жить, деньги зарабатывать. И тут ему повезло: нашлись люди, помещики из его знакомых, у него много было знакомств со многими людьми. В 1915 году на него было совершено покушение. Это произошло в здании губернской управы, и кто-то выскочил, его ударил каким-то железным предметом по голове. Спасло, может быть, то, что дед был на выходе, у него была шапка надета. Несколько дней спустя он себя почувствовал очень плохо, потом потерял сознание, лежал в коме и потом полностью потерял память. Понадобилось около года, чтобы все вернулось к нему. Но после этого к активной общественной деятельности он просто не чувствовал себя подготовленным, способным. И ему один друг, который был богатый землевладелец и фабрикант, предложил ему разобраться в хозяйстве и указать пути, как это рационализировать. Это было очень успешно, поэтому появлялись новые и новые заказы на эту работу. И этим же он занимался одно время на Украине, в том числе в имении, где был сахарный завод.

ПЕРЕВОДЧИКИ ИЗ БЕЛОЙ ЭМИГРАЦИИ]

Так как центральный фронт не мог обеспечить все свои воинские части дополнительным количеством переводчиков русского языка, то штабом фронта был издан приказ, разрешающий самим вербовать переводчиков из немецкого подданства как вольнонаемных служащих. С этой целью фон Карцев ездил в Берлин, где имел дело с русской белоэмигрантской организацией, созданной в 1920/1922 годах. Возглавлял эту организацию бывший генерал от кавалерии, служивший до 1917 года в Петербурге в гвардейском кавалерийском полку фон Бискупский. Кроме этих белоэмигрантских организаций в Берлине была организация именуемая «Ротес Кройц» (Красный крест), руководителем которой являлся Шлиппе Федор, проживавший в предместье Берлина, его двоюродный брат капитан Шлиппе Виктор Густав являлся переводчиком отдела I-ц 9-й армии. Имелся так называемый «доверенный комитет», который занимался проверкой всех белоэмигрантов и выдачей им документов на жительство в Германии.

Любаново Верейского уезда, Московской губернии, недалеко от Нара-Фоминска. Две усадьбы — «Старый» и «Новый» дома. Последний, построенный К. В. Шлиппе, сохранился. В начале 1920-х гг. в нем отдыхал Ф. Э. Дзержинский. До недавних пор (2005) служил школой; весной 2007 г. выставлен на продажу.

Свадьбу мы назначили быстро, через 3 месяца. Венчание состоялось 24-го апреля 1901 года в лютеранской церкви Св. Екатерины на Васильевском острове. Свадьба была многолюдная, красивая и веселая. Меня только огорчало, что ни отец, ни мать не могли присутствовать. У отца вспыхнули в губернии беспорядки, а мама оставалась в Таширове, так как жена брата Маша ожидала к этому времени прибавления семейства. Шаферами у нас были брат Боря, Н. Н. Флиге, Н. Татищев, П. Ф. Еленев, Костя Шлиппе, Ивашкин и Красовский, дружками Лилина сестра Аня и мои родные и двоюродные сестры — Маргарита, Алиса, Соня, Вера, Дагмара и Валя. Когда я вошел в церковь, она мне показалась уже полной. Запестрили в глазах гвардейские и обшитые золотом придворные мундиры, фраки с лентами и звездами среди большого количества светлых дамских туалетов. Совсем впереди, около алтаря, выделялась высокая фигура герцога Г. Г. Мекленбургского со светло-голубой Андреевской лентой через плечо. Наступила тишина, когда Петр Христианович провел под руку свою высокую, стройную и очаровательную дочь. После венчания мы уехали на квартиру Шванебахов на Загородный проспект, где нас поставили в зале на специально убранном цветами месте между окнами. Там мы с бокалами шампанского в руках принимали поздравления многочисленных гостей. Перед нами прошел блестящий пестрый калейдоскоп сотен поздравителей. Вечером, уже в тесном семейном кругу, состоялся обильный и веселый обед с речами и тостами, а затем мы сразу отправились в Москву. В Петербурге в день свадьбы была отвратительная погода: холод и мокрый снег. В Москве же нас встретила дивная, солнечная погода. Весна была ранняя, и деревья уже начинали зеленеть. Радостно мы восприняли эту перемену погоды, как добрый признак предстоящего безоблачного семейного счастья. В Москве сделали короткую остановку. Там нас встретил приехавший из Тулы папаша. Тетя Лиза и дядя Саша Шлиппе69 устроили в Колпачном переулке в честь приезда молодых роскошный завтрак с приглашенными родственниками. Из Москвы до станции Нара мы доехали, по Московско-Киевско-Воронежской железной дороге, вместе с моим отцом и Лилиным крестным, Эдуардом Андреевичем Беренс. На вокзале нас ждал Ларион Кузьмич с парой серых в дышло. Быстро докатили до Таширова. В тот момент, когда наш экипаж вкатывал в усадьбу, с другой стороны во двор въехал верховой и подал нам письмо. Это было поздравление от Маши и Карлуши и радостное уведомление о рождении их первой дочки Лили. Мамаша и дядя Виктор нас встретили у подъезда.

Двор был полон наряженными крестьянами и крестьянками, которые подносили деревенские гостинцы и приветствовали нас с законным браком. Нам отвели комнаты в мезонине главного дома: просторная спальня с перегородкой, за которым стояли умывальники, и несколько меньшая гостиная c балконом. Стены были обтянуты цветным ситцем. Под этот рисунок Лиля подобрала обивку своей мебели. Приданое жены уже успело прийти из Петербурга, так что комнаты были со вкусом и уютно меблированы. С этого 26-го апреля 1901 года началась наша семейная жизнь — и моя ответственная работа.

После поражения белых в Гражданской войне они оба оказались в эмиграции — Шлиппе с 1920 года в Германии, Мельников с весны 1923 года во Франции. В 1928 году они породнились: дочь Мельникова Ксения Николаевна (Ася) вышла замуж за старшего сына Федора Владимировича — Бориса. За границей почти не встречались, но до конца своих дней состояли в переписке. Обоим пришлось пережить еще одну, небывалую по масштабам и потерям войну — Вторую мировую; ее исход вынудил 72-летнего Федора Владимировича Шлиппе вторично в жизни покинуть насиженное место и стать беженцем. Он и члены его семьи — жена, сестра, глухонемой младший брат и нянюшка Вера, причисленные как лица без подданства к категории «перемещенных лиц» («Displaced persons»), — последние свои годы прожили в провинциальных местечках на юге Германии: сначала на попечении Международных организаций помощи беженцам (UNRRA, IRA), а под конец в приюте, устроенном совместными усилиями православной и лютеранской церквей. Там Федор Владимирович и скончался 31 октября 1951 года. Похоронен в Гейдельберге, в могиле своего деда Карла Ивановича — основателя российской ветви семьи Шлиппе.

В конце 1930-х гг. Ф. В. Шлиппе начал работу под названием «Семья Шлиппе (1824—1923). Жизнь, быт и деятельность членов семьи». Для этого он провел некоторые генеалогические исследования, которые весной 1938 года привели его в селение Эйсдорф неподалеку от Лейпцига. Именно здесь в начале XVI века при императоре Карле V некий Ганс Шлиппе был наделен, с правами потомственного «вольного земледельца», крестьянской усадьбой. Ею владели беспрерывно десять поколений. Члены семьи мужского рода, которым по разделу не доставалась земля или не удавалось жениться на наследнице крестьянского двора, обычно занимались ремеслами. В конце XVIII века мастер-игольщик Йоган Август Шлиппе приобрел в городке Пегау, близ Эйсдорфа, права горожанина. Умер он в 1813 году, оставив круглым сиротой сына от первого брака, 15-летнего Карла. Этому мальчику было суждено стать выдающимся ученым и родоначальником российской ветви семьи Шлиппе. Его карьера началась с ученичества в местной аптеке и продолжилась в Берлине, где ему в аптечной лаборатории удалось получить соль, первичная форма которой, тетраэдр, — в кристаллографии была известна лишь предположительно. Новое соединение нашло себе и практическое применение: в медицине, при вулканизации каучука, а позже, в нефтеобрабатывающей промышленности. Работу 22-летнего аптекаря-фармаколога высоко оценил профессор химии Берлинского университета Митчерлих, который дал новому соединению название «Schlippesches Salz» («Шлипповская соль»). Митчерлих, взяв Карла Шлиппе ассистентом в свою лабораторию, проложил ему путь в университет. Совершенствуя свои знания по химии и другим естественным наукам, К. И. Шлиппе прошел также курс по ботанике, знакомился с корифеями наук того времени, включая Александра фон Гумбольдта. В 1824 году К. И. Шлиппе принял работу на химическом заводе Киовского в Варшаве, а два года спустя переселился в Москву. Недолго проработав в местном химическом производстве, он основал собственный завод, который в 1833 году перевел в первое свое имение — Плесенское, Верейского уезда Московской губернии. Шлиппе становится старшим письмоводителем Московского общества овцеводства, членом, впоследствии и ученым-химиком Императорского Московского Общества Сельского Хозяйства (ИМОСХ). С 1837 году он и члены его семьи стали российскими подданными. В 1839 году К. И. Шлиппе был награжден орденом Св. Станислава 3 ст. «за особенное усердие к общественной пользе и труды к улучшению мануфактурной промышленности», а в 1844 году — удостоен потомственного дворянства. Тогда же он обнаружил в Калужской губернии значительные залежи серного колчедана и разработал способ добычи из него серы. Докладывая об этом в ИМОСХ, он отметил: «Серный колчедан, обработанный надлежащим образом, может со временем освободить Россию от дани, которую она до сих пор платит Сицилии за серу». 10 лет спустя Крымская война отрезала Россию от импортной серы, и Плесенская фабрика увеличила производство серы по методу Шлиппе до уровня, в немалой степени способствовавшего обеспечению русской армии порохом. По заданию ИМОСХ Карл Иванович объездил многие губернии страны с целью исследования российских почв и стал автором первого научного их анализа1. В 1852 году он стал членом Московского отделения Мануфактурного Совета. На выставках — российских, а в 1867 году и на Всемирной в Париже — его экспонаты удостаивались высших наград. Парижскому успеху он мог еще порадоваться, находясь заграницей на лечении. В июле того же 1867 года К. И. Шлиппе скончался в Бад Содене, похоронен в Гейдельберге на кладбище «Bergfriedhof». Его жена — Агнеса Федоровна Андре (Andrée), родом из саксонского города Тарандт, из семьи онемеченных французских гугенотов. Ее отец Фридрих Аугуст Андре был королевскими финансовым секретарем, внуком зубного лейб-хирурга курфюрста Саксонского и короля Польского Августа «Сильного». Мать Агнессы — Марианна, принадлежала к родовитому семейству Зенфт-фон-Пильзах. Из 16 детей, родившихся у супругов Карла и Агнесы Шлиппе, восьмеро дожили до взрослого возраста: 4 сына и 4 дочери. Старшим из сыновей был Владимир Карлович — отец автора воспоминаний. В. К. Шлиппе довольно долго жил в родительском доме в Плесенском, был полезным помощником отца. Оба они горячо приветствовали отмену крепостной зависимости, и Владимир с благословения отца пошел по пути общественного, земского, а далее и государственного служения. Стал в Верейском уезде мировым посредником 1-го призыва, а в 1864 году, сразу после введения института местного самоуправления, был избран гласным земских собраний — Верейского уездного и Московского губернского. Избирался и переизбирался на место предводителя дворянства Верейского уезда. Первое широкое признание получил, когда ему удалось раскрыть и энергичными действиями пресечь чудовищные злоупотребления Воспитательного дома, относившегося к учреждениям Ведомства Императрицы Марии Федоровны. Подробное описание этих преступлений в «Докладе гласного В. К. Шлиппе», опубликованном в Русских Ведомостях от 9 сентября 1867 года, привело к реорганизации Воспитательного дома и создало его автору репутацию эффективного и многообещающего общественного деятеля. Эти ожидания В. К. Шлиппе сумел оправдать на всех этапах своей дальнейшей карьеры, приведшей его на пост губернатора в Екатеринославе и Туле, а затем и в Государственный Совет Российской империи. Заботами В. К. Шлиппе в 1911 году был утвержден фамильный герб, в нижней части которого изображены три золотого цвета кристалла «шлипповской соли» и полное оформление фамилии Шлиппе, соответственно их дворянской принадлежности: фон Шлиппе (von Schlippe)1. Публикуемые здесь автобиографические записки Ф. В. фон-Шлиппе, в какой-то мере являясь продолжением семейной хроники, выходят далеко за пределы этого жанра. В них описаны, глазами непосредственного участника, земское дело и государственная служба, проходившая в исключительно динамичный, но вместе с тем и трагический момент развития России. Шлиппе работал над своими мемуарами с перерывами между 1942 и 1944 гг. Они делятся на десять глав. Десятая внезапно обрывается на рассказе, относящемся, скорее всего, к 1916 году. Еще в 1944 году Федор Владимирович в частном письме сетовал, что «с работой по составлению моих собственных воспоминаний, которые я начал в прошлом году в Ниндорфе, дело не идет с места. Я даже не смог переработать и переписать все то, что было написано. Всё приходится перетаскивать в бункер1, да и сам-то я так занят и отвлечен, что не до писания». В условиях, в которых Федор Владимирович оказался после войны, он не был в состоянии закончить свои записки и внести правку в ранее сделанное. Не обработанными остались и несколько десятков страниц, помеченных уже рукой вдовы как «Другое продолжение», но являющиеся по сути тематическим вариантом частей основного текста, с включением новых фактов и суждений. Машинописный текст содержит немало авторских рукописных вставок и пометок на полях и между строками. Все они были вставлены в основной авторский текст, подверглись бережной редакции, с сохранением непривычных или ныне устаревших, но характерных в свое время слов и оборотов. Так что, наряду с фразой «текст публикуется на основе современной орфографии и пунктуации», следовало бы добавить — в авторской редакции Ф. В. и Ю. Б. Шлиппе — деда и внука.

Московский сельскохозяйственный институт (ныне - Российский Государственный Аграрный университет - МСХА имени К.А.Тимирязева) закончил 1901 году, получив диплом агронома-техника 1-го разряда. Упомянут как Федор ВЛАДИМИРОВИЧ.

источник: "Известия Московского сельскохозяйственного института", 1901, кн. 1, с.71, а также кн. 2, с. 148.

там же, кн. 1, с. 44, приветствие юбиляру (Юбилейное чествование 50-ти летней научно-практической деятельности главного садовника Московского сельскохозяйственного института Рихарда Ивановича Шредера): "Прошу принять сердечные поздравления к Вашему юбилею. Пью в Ялте за здоровье своего глубокоуважаемого маститого учителя. Федор Шлиппе"

https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Шлиппе,_Фёдор_Владимирович