Stanislav Sergeyevich Govorukhin

Один из вопросов, вставших перед родными и близкими Высоцкого утром 25 июля 1980 года, был связан с местом погребения поэта. Всеволод Абдулов обратился за помощью к Иосифу Кобзону, и тот сумел добиться в Моссовете разрешения о захоронении Владимира Семёновича на Ваганьковском кладбище. При содействии Кобзона удалось организовать также публикацию коротких сообщений в «Вечерней Москве» и «Советской культуре» (эти две газеты оказались единственными советскими изданиями, упомянувшими о смерти Высоцкого).Гроб № 6 — так называемую «шестёрку», до этого изготавливавшуюся по спецзаказу только для представителей высших властных структур, — сделали на элитной фабрике; довольно много времени ушло на поиски качественной белой материи для обивки.

С 25 по 28 июля возле «Таганки» круглосуточно стояли люди. Они приносили к театру цветы, зажигали поминальные свечи, переписывали от руки «И снизу лёд и сверху…». Валерий Янклович вместе с фотографом Валерием Нисановым, проживавшим в одном доме с Высоцким, напечатали на фотопредприятии 10 000 портретов Высоцкого с его автографом. Эти снимки бесплатно раздавали тем, кто пришёл проститься с поэтом. Перед спектаклем «Десять дней, которые потрясли мир», состоявшимся 26 июля, на сцену вышел Юрий Любимов и сказал: «У нас большое горе… Умер Высоцкий…». «Гамлет», запланированный на 27 июля, был отменён. По словам Любимова и директора театра Николая Дупака, никто из зрителей не вернул купленные билеты. По данным исследователя Валерия Перевозчикова, несколько зрителей после окончания всех ритуальных мероприятий всё-таки возвратили билеты в кассу; впоследствии их забрали на память артисты «Таганки».

Рано утром 28 июля гроб с телом Высоцкого перевезли с Малой Грузинской в театр и установили на затянутой чёрным бархатом сцене. Музыка — «Всенощное бдение» Сергея Рахманинова, «Реквием» Моцарта — чередовалась с записями фрагментов из «Гамлета» с голосом Высоцкого. В 10 часов началось прощание. Как вспоминал Артур Макаров, очередь, двигавшаяся ко входу на «Таганку», растянулась на девять километров. Согласно сводкам ГУВД Москвы, на Таганской площади и прилегающих к ней территориях собралось в тот день 108 тысяч человек.

По левой пустынной стороне улицы, сплочённо и обособленно одновременно, своими кланами, они шли стремительно, как на марше, а впереди шагали их капитаны. Это шли проститься с артистом русские театры. Шли МХАТ и «Современник», Театр на Малой Бронной и Ермоловой, Малый, Вахтангова…
Гражданскую панихиду открыл Юрий Любимов, которому пришлось произносить прощальную речь дважды, — после первых вступительных слов у него дрогнул голос. Режиссёр, рассказывая о популярности Высоцкого, вспомнил, как тот шёл «по улицам КамАЗа», слушая свои песни, звучавшие из всех распахнутых окон. Артист Михаил Ульянов заявил, что выражение «незаменимых людей нет» не относится к Высоцкому: «А кем мы заменим его? Где возьмём другой, равный ему талант? Где возьмём другой, такой же, голос?» На панихиде также выступали Валерий Золотухин, Григорий Чухрай, Никита Михалков.

После похорон на Ваганьковском кладбище состоялись поминки. Друзья и родные поэта собрались на Малой Грузинской, в квартире Высоцкого. После вечернего спектакля «Мастер и Маргарита» поминки прошли и в театре — за стол сели артисты, участвовавшие в постановке. Как вспоминал Юрий Карякин, звучали «Володины песни и гамлетовский монолог о смерти. Был Володин стакан, полный до краёв водки». В те дни в театр шли телеграммы со всей страны. «Новосибирск. Скорбим. Больше такого не будет. Все, любившие его в Академгородке», «Ленинград. Горюю вместе со всеми, кто знал, любил, ценил дорогого Володю. Иосиф Хейфиц», «Комарово, Ленинградской. Никогда не забудем Володю. Глаза, улыбку, голос, песни, игру… Раиса Орлова, Лев Копелев».