Константин Михайлович Косинский

Брак - Косинский барон, врач Константин Михайлович Князева дочь д.с.с. Вера Семеновна 19-128-462 59 1898 Л-гв.Павл.п 11.сен

Константин Михайлович Косинский Родился в 1872 г., г.Санкт-Петербург; Школьно-санитарный врач района.. Проживал: г.Ленинград.

Арестован 18 июля 1929 г.

Приговорен: КОГПУ 1 декабря 1929 г., обв.: 58-6, 11.

Приговор: 5 лет концлагеря с конфискацией имущества Реабилитирован 1 марта 1958 г. ВК ВС СССР

~ Источник: Архив НИЦ "Мемориал" (Санкт-Петербург)

~ Жертвы политического террора в СССР, 4-ое издание

Барон Константин Косинский летом 1897 года окончил Военно-медицинскую академию и 30 ноября того же года начал службу младшим врачом 32-го пехотного Кременчугского полка, квартировавшего в городе Цеханове Плоцкой губернии. А 16 февраля 1898 года барона перевели в Кронштадт младшим врачом одного из флотских экипажей. Так Константин стал третьим из своих братьев, служивших в Русском флоте.

С детства самым большим увлечением Константина была музыка. Вот что пишет дочь Константина Косинского, Ольга Константиновна Клименко:

«Если бы мы могли выбирать себе родителей, я бы его не выбрала себе в отцы… Прежде всего – это был поразительный музыкальный талант. Никогда более я не видела подобного самородка в этой области. Необыкновенная музыкальная память, природная сила кисти и природная техника. Придя с какого-нибудь концерта, он садился за рояль и играл то, что только что слышал – в любой тональности, попутно импровизируя и иногда изображая, как тот или другой известный пианист исполняет это музыкальное произведение: как эту вещь играет Гофман или, скажем, Падеревский. Кроме того, он сам сочинял прекрасные вещи. Сидя просто за столом, даже не наигрывая на инструменте, он быстро-быстро переносил на нотную бумагу все звуки и мелодии, которые рождались в его голове. Слух у него был абсолютный. Но этого было мало. Настоящим художником он становился, когда играл на виолончели. У него был прекрасный инструмент (Амати?), и летними вечерами на веранде дачи он играл самозабвенно. С детских лет я помню, что по вечерам в нашем доме всегда устраивались трио, квартеты и квинтеты. (Кстати сказать, эти «квартеты», т. е. «сборища музыкантов», впоследствии, в 1929 году, сыграли роковую роль в аресте и заключении его, вместе с младшим братом Алексеем, в Соловки). Однокашником моего деда Михаила Иосифовича Косинского по Инженерному училищу был известный в дальнейшем композитор Цезарь Кюи. Конечно, он помог бы такому талантливому юноше, сыну своего товарища, получить настоящее музыкальное образование. Но по окончании гимназии, на семейном совете с участием богатых тёток – Буяльской и Лихачёвой – было решено устроить его в Военно-медицинскую академию. Ибо профессия музыканта – дело ненадёжное и неверное, а доктор всегда при желании будет материально обеспечен. Средств для музыкального образования не было, а денежная зависимость от богатых тёток – была. Пришлось подчиниться...

Увы, он совершенно безучастно и равнодушно относился ко всему, что не было музыкой. Все горести и радости, сопровождающие человеческое существование, как бы скользили мимо него. Это была какая-то разновидность эгоизма – не подпускать к себе по возможности никаких волнений. Он был прекрасно воспитан и в обществе признан, как говорят французы, подлинным «charmeur- 'ом». Чужие люди, его пациенты и знакомые, считали его прекрасным, добрым, отзывчивым человеком, – а я не помню ни одного хотя бы маленького подарка, ни одной игрушки, которую бы он купил мне, своей дочери. Он был прекрасным рассказчиком. Ему необходимо было общество – музыканты, коллеги, слушатели. Дома он делался скучным, молчаливым, скупым до мелочности, ко всему равнодушным, ходил небрежно одетым, в домашних туфлях и с упоеньем читал романы Шеллера-Михайлова. Вот с этим-то человеком встретилась моя мать – умная, очаровательная, хорошо образованная женщина, очень добрая, хотя и очень вспыльчивая, весёлая, жизнерадостная. Когда они поженились, ей было 19 лет. Любил ли он её? Думаю, по-настоящему любить кого бы то ни было он вообще не мог, не умел. Перед этим он просил руки племянницы адмирала Рожественского – Мэри Саблиной, но получил отказ. Это резануло по самолюбию, и, вероятно, брак его с моей матерью был то, что называли браком par depit – вроде брака по расчёту и немного из мести. После свадьбы в церкви лейб-гвардейского Павловского полка – на Марсовом поле в Петербурге – молодые сразу уехали в Кронштадт, и вот здесь 1899 года мая 29 дня у младшего лекаря Кронштадтского морского госпиталя барона Константина Михайловича Косинского и законной жены его Веры Семёновны, урождённой Князевой, родилась дочь Ольга – то есть я. (До сих пор мне кажется, что ужасно странно звучит сочетание этих слов и понятий, стоящих за ними: «младший лекарь» и «барон». Думаю, что во всей царской России такого странного сочетания профессии, должности и происхождения, как у моего отца, ни у кого больше не было)».

http://kraeved-gatchina.de/ocherki/gatchinskie-polyaki/polacy-gatcz...